Адвокат Рашида Майсигова: «Его пытали, били током…»

ИНГУШСКИЙ ПРОТЕСТ, ИНТЕРВЬЮ

12 июля в Ингушетии в собственном доме был задержан журналист Рашид Майсигов. Сотрудники УФСБ обнаружили у него в доме агитационные листовки экстремистского содержания, а в кармане брюк – пакетик сгероином. Рашид Майсигов работал в оппозиционном издании «ФортангаORG», освещавшем протесты в Ингушетии, но за месяц до задержания прекратил деятельность из-за поступавших ему угроз о подбросе наркотиков. Paragraphs поговорил о резонансном деле с адвокатом Майсигова Магометом Аушевым – членом Ростовской областной коллегии адвокатов «Правосудие», специализирующимся на тяжких и особо тяжких делах.

– История с вашим подзащитным, задержанным накануне сотрудниками УФСБ по подозрению в хранении наркотиков, получила общественный резонанс. Расскажите, что произошло?

– Рано утром сотрудники УФСБ грубо стучались, дверь открыла мама Рашида. Даже не представившись, они вломились в дом, сразу же поднялись на второй этаж в комнату Рашида. Он еще спал. Остальных родственников держали на кухне. Минут через 10 Рашида спустили в наручниках, под дулом автомата, на первый этаж, в коридор. По сигналу зашел сотрудник наркоконтроля, начал проводить досмотр моего подзащитного и «неожиданно» обнаружил в заднем кармане брюк у Рашида пакетик с белым веществом. То есть человек спит, он не одет, одежда где-то рядом, на стуле. Сотрудники входят в комнату, будят его, дают ему одеться, а потом в кармане этой одежды находят наркотики.

– А разве расследование дел по наркообороту – это сфера деятельности УФСБ?

– Нет, это подследственность МВД. И в постановлении на осмотр жилища ничего про наркотики не сказано. Но в нем говорится, что Рашид занимался деятельностью, направленной на изменение конституционного строя России. А это – подследственность ФСБ. Якобы Рашид с каких-то левых аккаунтов публиковал комментарии экстремистского содержания. И приехали именно по этой причине, но «случайно» обнаружили героин и в итоге предъявили ч.2 ст.228 УК РФ.

– В СМИ писали, что при обыске были изъяты агитационные листовки*…

– Да, листовки лежали прямо на журнальном столике. Это листовки с призывом о присоединении Ингушетии к Грузии. По словам матери Рашида, до прихода силовиков их там не было.

– Куда Рашида повезли после обыска?

– После проведения досмотровых мероприятий его повезли в наркодиспансер. Это было еще до начала рабочего дня. Причем сопроводительное письмо-запрос на освидетельствование Рашида на факт опьянения уже было готово и распечатано, с подписью начальника наркоконтроля Ингушетии Дмитрия Колесникова. Затем Рашиду надели на голову мешок и повезли в ФСБ. Но мы не знали, где он. Я делал запросы и пытался разузнать через знакомых, но мы нашли его только после 10 вечера. Причем я был и в ФСБ, спрашивал у дежурного, он ответил: «Я его ищу», а затем сказал, что перезвонит мне после обеда. Позвонив позже, дежурный сказал, что Рашида там нет. Как оказалось, именно там он и был, причем весь день.

– Ему угрожали, пытали?

– Да, пытали, били током, морально давили, угрожали. Это продолжалось целый день до ночи. Его хорошо обработали. Обвиняли в государственной измене.

– Он признал «вину»?

– Нет, не признал, и воспользовался ст.51 Конституции РФ – не давать показаний против самого себя.

– Что показали результаты медэкспертизы?

– Анализ на содержание героина в крови дал отрицательный результат. Экспертиза смывов с рук якобы показала наличие героина. Ее проводила ФСБ по региону и результаты искажены. Экспертиза должна быть независимой, поэтому я буду ставить ее под сомнение. Будут проведены еще две экспертизы: наркологическая, которая покажет, страдает ли мой подзащитный наркоманией, и химическая – на предмет определения вещества.

– С какими сложностями вам пришлось столкнуться, защищая Рашида?

– Я только приступил к этому делу, поэтому сказать пока трудно. Был неприятный момент, когда на судебном заседании по избранию меры пресечения я спросил у судьи: «У нас процесс открытый или закрытый?» Она ответила, что открытый, но в зале присутствовало человек 10 вооруженной охраны, которые никого не впустили, кроме матери Рашида. Сказали, что председатель Магасского суда Магомед Аушев запретил. Хотя желающих присутствовать на заседании было достаточно: это и родственники Рашида, и правозащитники, и активисты, и просто неравнодушные жители.

– Дело Рашида сложное?

– В деле очень много нестыковок, но оно предельно простое. Вся проблема – в политической составляющей. В крови Рашида не обнаружено героина. Его три недели не было дома, он знал об угрозе подброса наркотиков и из-за этого ушел с работы. И носить при таких обстоятельствах в кармане джинсов героин – было бы просто безумием.

– Пару дней назад в редакцию «Медиазоны» позвонил человек, представившийся двоюродным дядей Рашида Магомедом Майсиговым. Он настаивал, что Рашид не имел никакого отношения к «ФортангеORG» и попросил «не раздувать скандал». Адвокат Магомед Беков предположил, что это мог быть оперативник.

– Рашид – мой родственник, я знаю многих его родственников, но о дяде с таким именем и фамилией не слышал.

– Родственные отношения с подзащитным как-нибудь сказываются на вашей работе?

– Моя задача как адвоката – защищать своего клиента независимо от чего-либо. Я всегда остро реагирую на несправедливость и беззаконие. Понимаю, что это непрофессионально, но так уж устроен.

– Вы ведете сейчас еще какие-нибудь дела?

– Да, конечно. Буквально на днях взялся за дело избитого активиста Багаудина Мякиева (член Совета тейпов ингушского народа Мякиев был задержан весной этого года по обвинению в применении насилия в отношении представителя власти. – Прим. ред.). Его вывели из камеры, избили, он весь в синяках, ссадинах. К этому делу уже подключился и Комитет против пыток, и все остальные.

– Как вы считаете, сможете ли вы отстоять Рашида Майсигова?

– Наша судебная система не оправдывает подсудимых, у неё другое предназначение, если только это не суд присяжных. Если бы по этой статье был возможен суд присяжных, то Майсигов был бы оправдан с вероятностью 120%. А у нас оправдательные приговоры составляют 0,01 процента от общего числа в судах общей юрисдикции.

Расскажу один случай, когда я вел дело хирурга в Ростове, обвиненного в причинении смерти по неосторожности. Я доказал его невиновность – операцию проводил другой врач, а мой подзащитный пришел на смену на следующий день и ему передали больного, у которого написано в карте, что он в порядке, а на самом деле он скончался. И судья мне говорит: «Оправдательного приговора не будет! У нас какой-то гад (он назвал своего коллегу «гадом») лимит на оправдательные приговоры исчерпал».

– Что вы намерены делать дальше?

– Со стороны ФСБ оказывается беспрецедентное давление на суды, прокуратуру, следствие. Из-за давления прокуратура была вынуждена поддержать ходатайство о заключении под стражу. Сейчас я готовлюсь к рассмотрению апелляции по мере пресечения и считаю постановление Магасского суда верхом беззакония, поскольку законных оснований заключать моего подзащитного под стражу не было. Единственное обоснование, которое представил следователь – это тяжесть преступления, но на тот момент Рашид в нем даже не обвинялся. Я не вижу причин изолировать его от общества – домашнего ареста вполне достаточно.

Если дело дойдет до суда, то шансов на оправдательный приговор нет. Судья не может выносить такие приговоры, потому что получается он идет против системы. Наша судебная система не оправдывает подсудимых, у неё другое предназначение.

Однако мой подзащитный ранее не был судим, имеет положительную характеристику и есть вероятность условного срока.

Беседовала Анна Вебер

Источник: paragraphs.online

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>