Ингушетия глазами гостя

Идея этого путешествия родилась давно — ещё когда я бродил по горам Сванетии, появился вопрос — а есть ли где-нибудь  в России древние башенные комплексы, подобные Сванским?

Конечно, я видел нечто подобное в горной Осетии, но ни сохранность, ни количество, ни красота башен не шла ни в какое сравнение с тем, что довелось наблюдать в Грузии.

Ответ пришлось искать  довольно долго — так и появилось на карте будущих  путешествий это загадочное слово — «ИНГУШЕТИЯ»…

Загадочное, потому, что для обычного россиянина эта земля, действительно, на мой взгляд, представляется «terra incognita», и вряд ли большинство людей слышали о ней что-то, кроме «расстреляли, взорвали, боевики, спецоперация» и. т. д. Между тем, уникальная архитектура края, богатая история и гостеприимный народ, безусловно, представляет огромный интерес для самостоятельного путешественника не запуганного российскими СМИ.

Непосредственную информацию о попадании в край найти оказалось не так просто. Даже когда я попытался отыскать подробную карту Ингушетии, казалось, что такой республики в РФ просто нет. В итоге, разместив ряд интересующих меня вопросов на сайте Ingushetia.org , удалось познакомиться с московским ингушом Ибрагимом Костоевым, не только подарившим карту республики, но и оказавшим большую поддержку в предстоящем путешествии.

… И вот, наконец, поезд пребывает в Беслан. Так как на Назрань билетов не было, мне казалось, что  это наиболее логичный пункт для попадания туда. Но здесь уже начались «местные расклады». Выяснилось, что автобусы в Назрань ходят только из Владикавказа, причем, не через Беслан, а по другой дороге. Пришлось ехать сначала туда, куда и направлялся ушедший поезд.

С окраины Владикавказа постепенно наполнялась маршрутка в Ингушетию. Стояла она на отшибе, никаких вывесок, извещающих о конечном пункте, либо расписании, выявить не удалось.

Думаю, это связано с памятным конфликтом между двумя народами, который, как впоследствии было отчетливо видно, болью отозвался в сердце каждого человека тех мест и который, как вообще принято на Кавказе, никто не забыл. Напротив, ужасные воспоминания тех дней, часто всплывали в разговорах с местными жителями.

… Проехав блокпосты: «цель поездки», «в путешествия сюда не ездят», «напряженная обстановка», маршрутка въезжает в Назрань, где на машине нас уже встречает Беслан, друг Ибрагима. Одно-двух этажные дома из красного кирпича — типичная картина равнинной Ингушетии. Сдав документы на погранразрешения в Джейрах и сфотографировавшись на фоне недавно отстроенных правительственных зданий «города Солнца» Магаса — новой столицы республики — самого маленького и самого молодого города России — решено не терять времени и отправиться в Чечню и Дагестан, пока будут готовиться документы. Посмотрев «местную достопримечательность — «место ликвидации Шамиля Басаева — доезжаем до блокпоста между Ингушетией и Чечнёй. Прощаемся с Бесланом — дальнейший путь автостопом на восток.

Чечня встречает видом предгорий, редкими деревьями на фоне пробуждающейся зелени и пепельно-голубым небом.

Первые чеченцы, первые знакомства, первое проникновение в местный колорит. До Грозного довозит русский военный — надо было видеть его удивление, когда он остановил машину.

«Путешественников здесь ещё не было!». Не останавливаясь подробно на Чечне и Дагестане (а там довелось увидеть массу интересного — и «новый» Грозный, и крепость Нарын-Кола, и восточный колорит Дербента, самого южного и самого древнего города России, и красивейший Сулакский каньон) — все таки моё повествование об Ингушетии — хотелось бы выделить моменты бросившиеся в глаза.

ЧЕЧНЯ:

1. Идеальный порядок в управлении (по крайней мере внешне), сильный и поддерживаемый населением руководитель.

2.  Практически заново отстроенный Грозный в очень простом, не помпезном, но в то же время современном стиле, чистота на улицах, спокойная обстановка.

3. «Культ личности» Кaдыровых в портретах и плакатах.

4. Гордость внешнего облика чеченцев и  в то же время, вполне доброжелательное (опять же, по крайней мере, внешне) отношение к русским, красота чеченских девушек, сравнимая на  Кавказе, пожалуй, только с балкарками, которые еще и со вкусом одеты.

ДАГЕСТАН:

1. Один большой-большой рынок, такое впечатление, что коммерцией и торговлей занимается абсолютно всё население.

2. Большая улыбчивость и мягкость дагестанцев в сравнении с чеченцами, большая открытость.

3. Грязь и мусор — неотъемлемая часть дагестанского пейзажа.

Позволю себе дать краткую характеристику народам: чеченцы — воины; дагестанцы — торговцы; ингуши — пожалуй, строители.

…На обратном пути в Ингушетию, запомнилась фраза одного чеченца-гаишника на блокпосту на вопрос об обстановке: «Чечня — это как молоко, которое поставили на огонь — все время надо следить, чтобы не закипело!

… И вот снова Назрань, на этот раз на закате. Удивляет окружающая обстановка — все кафе закрываются. Люди постепенно начинают исчезать, улицы становятся пустынными. Подошло несколько прохожих: » Опасно!», «Осторожно!», «Внимательно!» и т.д. На следующий день путь лежит в Джейрах — наконец-то путешествие достигает своей основной цели! На выезде из Владикавказа на машине  встречает Рамзан Цуров — как выяснилось, известный в республике поэт, автор ингушского гимна. Знакомство с ним тоже произошло по Интернету — двадцать первый век!

Общение со столь интеллигентным и гостеприимным человеком доставило большое удовольствие. В Джейрахе уже накрыт стол — милая и чудесная жена Марина приготовила форель, которую местные жители ловят прямо в окрестных горных реках. На стенах картины ингушских башен создают предвкушение предстоящего знакомства с ними. Попутно выяснилось, что между Алкуном и Джейрахом, практически,  ни кто не ездит, и идея проехать именно восточной дорогой изначально была обречена на провал. Рамзан любезно предлагает совершить автомобильную экскурсию по горной долине — и вот последнее жилое село остается позади, и начинается то, ради чего и стоит приезжать в Ингушетию!

В горах ещё лежит снег, красиво переплетаясь  с зелёными отрогами склонов, дорога уходит всё выше, начинаются башни, горделиво устремляющиеся в пасмурное небо!

Рамзан интересно рассказывает о многострадальной истории ингушского народа, то и дело попадаются взорванные башенные комплексы — иные ещё во времена Екатерины!

Таргим, Эгикал, раннехристианский храм Тхаба-Ерды — каждое из этих мест содержит частичку истории не только Ингушетии, но и всей России! Как обидно, что этот край остаётся недоступным для большинства россиян!

Ночь проходит в пустующем домике друзей Рамзана — в отдалении от села. Звёздное небо и шумящая горная река создают иллюзию, что кроме нас нет в мире больше никого — только природа во всём своём великолепии открывает свои непостижимые тайны.

Утром ждет самостоятельное восхождение к башенным комплексам Мецхал с солнечными склепами Фалхана, селение Морч и жемчужина  Ингушетии — Эрзи. Нет смысла описывать красоты этого края — думаю, что каждый уважающий себя ингуш наблюдал это воочию.

После долгого подъёма открывается чудесная картина — конусовидные башни на фоне снежных шапок и ослепительного солнца — это надо увидеть своими глазами!

… Вечером жители Джейраха запросто зовут в гости — познакомиться, пообщаться и просто поесть с дороги. Не обходит своим вниманием и милиция с пограничниками — бдительность с их стороны вполне логична, хотя, как выяснилось, в отличие от равнинной Ингушетии, в Джейрахе всегда было спокойно.

Невольно напрашивается сравнение с посещением Сванетии. Отмечу, что архитектура башен  в Ингушетии, безусловно, изысканнее, красивей. Многие башни  разрушаются от времени (и не только), тогда как в Сванетии практически все башни целы, видимо дело в секрете скрепляющих материалов, используемых при строительстве. Чудовищно, что на наших глазах разрушаются уникальные памятники истории, и никому из властей нет до этого никакого дела!

В плане быта уклад жизни горных ингушей достаточно современен, в отличие от тех же сванов, натуральное хозяйство в полном смысле этого слова не ведется, древних жилых домов тоже не осталось, взору предстаёт практически та же картина, что и в Назрани — красные кирпичные дома, не отличающиеся друг от друга, удивительно отсутствие магазинов и кафе в полном понимании этого слова — такое впечатление, что никому ничего не надо, и люди живут в каком-то  своем, очень замкнутом мире.

В сравнении с теми же чеченцами, ингуши предстали более тихими, более закрытыми людьми, ощущаются исторические обиды на не всегда мудрое и лояльное пребывание России в регионе.

Несколько слов хотелось бы сказать о религии – несмотря на довольно позднее принятие ислама, чувствуется, что он прочно укоренился в сознание людей, хотя такой набожности, как скажем, в арабских странах, не наблюдается. Довелось  немало разговаривать на тему ваххабизма — почти все собеседники  отмечали, что это извращенное толкование Корана, которое вредит репутации Ислама, как в России, так и в мире в целом. Вместе с тем присутствие боевиков в  республике, несомненно, ощущается, но притом, что народной поддержки лично я, допустим, не увидел. ВОПРОСЫ, откуда получает подпитку это движение, безусловно, остаются…

Равнинная Ингушетия, в частности, Назрань, производит впечатление России девяностых, как будто удалось на время переместиться в них на машине времени.

Грязь, пыль, маршрутки без табличек, костры на улицах, люди, боящиеся наступления темноты и полное ощущение царящего безвластия.

… Путешествие подошло к концу. Скоро поезд умчит обратно в Москву и сказочный Джейрах — земля отцов Дай-Мокх — будет представляться прекрасным сном, после которого не хочется просыпаться и видеть реальную жизнь народа г1алг1ай — жизнь брошенной никому не нужной республики, в которой на одном только туризме можно было пополнять казну и учить тех же школьников проникновению в историю и культуру края, жизнь без власти, раздираемую терроризмом и экстремизмом с одной стороны, и равнодушием с другой. Жизнь народа,  частичка души которого осталась и в моём сердце.

P. S. Большое спасибо Ибрагиму Костоеву, его тете, любезно принимавшей в Грозном, его Другу Беслану, Рамзану Цурову и его жене Марине и всем людям, встречавшимся на пути.

Сергей Казанский

Источник: http://www.vaymohk.com